Читать книгу "Ренар Холл  - Екатерина Романова"

— Патронесса Даберпул, — улыбнулась я. Никогда бы не подумала, что буду столь приветлива с призраком. — Как ваше здрави… простите, я…

— Да что при жизни хворала, что после смерти. Хвори никуда не проходят. Ты к Ариане? Я ждала тебя. У нашей малышки существенные успехи, — женщина проплыла сквозь дверь, оказавшись в комнате, я же застыла в коридоре.

— Патронесса Даберпул, я сегодня без ключа. Откройте мне, пожалуйста.

Из двери показалась половина тела.

— Зачем тебе ключ? Ты — солнце, а для солнца достаточно щели.

Взглядом женщина указала под дверь и вновь скрылась. Я сделала шажок назад, с сомнением посмотрев на небольшую щель между дверью и полом. Как я должна сквозь нее пройти? Неужели маги солнца на такое способны? Что ж. Если призрак столь уверенно об этом рассуждает, должно быть, способны.

Я закрыла глаза — почему-то казалось, что с закрытыми глазами чудеса случаются чаще — представив, что становлюсь солнечным светом, который легко скользит сквозь небольшую щель и оказывается внутри комнаты. Удивительно, но тело опалило огнем, утратило вес и, словно распалось на множество частиц, которые медленно собирались воедино, возвращая привычную тяжесть. Открыв глаза, обнаружила, что оказалась внутри:

— Графиня, графиня, — обрадовалась девочка. — Вы нашли мою матушку?

— Прости, малышка. Этого мне пока не удалось, — я присела к девочке и протянула ей цветок. — Но я нашла для тебя подарок.

— Спасибо, — она хотела ухватиться за нежное растение, но маленькая ручка проходила сквозь него. Об этом я не подумала, а потому заметно смутилась и расстроилась.

— Прости, так неловко с моей стороны. Хотела сделать тебе приятное и…

— Вы… вы можете положить его на мой гробик. А я буду смотреть и любоваться.

Слово "гробик" кольнуло сердце острой льдинкой, мгновенно набежали слезы, которые я старательно скрывала за напряженной улыбкой:

— Так и сделаем.

Поднялась и замерла в нерешительности, глядя на живую, точно живую девочку внутри. Розовые щечки, пухлые губки, на которых легкая улыбка, грудь ритмично вздымается от дыхания… Но почему тогда она и здесь, и там? Если жива, от чего не проснется? Если мертва — от чего дышит? Понимая, что неприлично столь пристально смотреть на заколдованное дитя, я положила цветок на ледяную гладь крышки, которая тотчас покрылась сеточкой трещин:

— Ой, — только и успела вскрикнуть и отойти на несколько шагов. Трещинки, точно живые, расползались во все стороны. Я испуганно глянула на улыбающуюся патронессу Даберпул, что обнимала в этот момент Ариану.

— Замечательно. Все очень замечательно.

— За… замечательно? — переспросила я. — Что происходит? Я ничего не испортила? Ариана не пострадает?

— Нет, графиня. Не пострадает.

Осторожно подошла к ледяной крышке, чтобы убедиться, что девочка по-прежнему дышит.

— Патронесса, господин Ренар знает, что я здесь. Знает и не возражает. Но ничего не рассказывает. Быть может, вы сможете пролить свет на происходящее в замке? Все это… странно и пугающе. У меня столько предположений, но одно другого страшнее…

— Хотела бы, да не могу. Мы все связаны клятвой. Нарушивший немедля покроется льдом, и вернуть к жизни болтуна сможет только господин Ренар. С его магией, уверена, даже в образе духа мне грозит беда за нарушение обета.

Я вспомнила, как в первый день Эрдан начал бледнеть и покрываться инеем, по сути, ничего страшного мне не рассказав. Он лишь обмолвился парой слов о господине. Парой безобидных слов. Что же будет, если кто-то расскажет об Ариане?

— Можете ли вы хотя бы рассказать об ее матери? Кого мне следует искать? И где отец девочки?

— Забудьте о матери Арианы, никого искать не следует, — мы посмотрели на девочку, которая, приложив крохотные ручки к крышке своего гроба, встала на носочки и разглядывала нежный, почти прозрачный цветок.

— Но, почему? — женщина молчала, а я разочарованно выдохнула. — Вы не можете говорить… Но как помочь малышке? Она жива?

— И да, и нет. Делайте то, что делаете. С Вашим появлением в Ренар Холле у Арианы появилась надежда. Если бы только Ульрих был жив, такого бы не случилось. Но богиня-матерь не оставила и послала вас. Вы сможете помочь, я верю. Только солнце способно помочь…

— Что вы имеете в виду, говоря, что я — солнце.

— Маг жизни. Вы знаете, точно знаете, как спасти девочку. Большего, увы, я сказать не могу…

Если патронесса Даберпул догадалась о моей магии, возможно, знают и господа Ренары? А, если предложение Джаспера и внимание его высочества вызвано лишь желанием использовать мой дар? Не знаю как и для чего, но ведь не прихоти ради отец предостерегал на счет магов холода…

Побыв некоторое время с Арианой, я нашла ее весьма эрудированной и образованной девочкой, невзирая на юный возраст. Приятная в общении, ласковая и улыбчивая, она напоминала солнечный зайчик: такая же озорная, жизнелюбивая и шустрая. Как бы мне хотелось обнять малышку, почувствовать тепло пухлых ручек. Я сразу вспомнила о Латише, которую так любила обнимать в детстве…

В свои покои возвращалась в добром расположении духа, хотя не получила ни одного ответа, лишь больше загадок. Как патронесса догадалась о моем даре, ведь магам не дано познать сущность магии другого человека?

На выходе из жемчужного кабинета меня уже поджидали элементали. Разумеется, его высочество видел, куда я направлялась, а потому позаботился, чтобы конвоиры меня отыскали. Позволив окружить себя, я двинулась, куда повели, но… снежные нелюди повели меня не в покои, а в кабинет эрцгерцога. Передний элементаль отошел в сторону, позволяя мне выйти. Я обернулась на истуканов, застывших снежными изваяниями и в тусклом голубоватом свете кристаллов отливающих серебром. Происходящее казалось жутким и неправильным. Дверь в кабинет его высочества была не заперта, чего раньше не было. К горлу подошел тревожный ком. А что, если брута вновь напала на эрцгерцога, что, если…

Но все мои "если" померкли перед тем, что я увидела, приоткрыв дверь. Герцогиня Ламони и его высочество стояли так близко, что не оставалось ни единого сомнения. Мне бы уйти, убежать, но я лишь отступила на шажок назад, чтобы остаться незамеченной и прислушалась к разговору. Прежде, чем сделаю выводы, нужно быть уверенной. Нельзя рубить сгоряча.

— Когда вы объявите о помолвке, дорогой Эдвард? — ворковала женщина, поглаживая пальчиком отворот белоснежного камзола, расшитого серебряной нитью.

— Всему свое время, герцогиня.

— Оно утекает сквозь пальцы, — пальцы самой женщины стали более настойчивыми и перебрались на лицо эрцгерцога, поглаживали его гладко выбритые щеки, очерчивали линию губ. Мужчина аккуратно взял ласкавшую его руку и поцеловал:

— Терпение — лучшая добродетель. Вам ли об этом не знать.